Подосён помогал старику по хозяйству, а в обмен на это тот обещал научить парнишку разным заклятьям. И даже некоторым научил.
— Каким? — перебил пленника Хельги.
— Разным, — честно сказал Подосён. — Как змей отваживать, как раны лечить… Травы учил распознавать…
— Куда смотрите? — неожиданно рявкнул Лодыжка на столпившихся вокруг дружинников. — Хотите, чтобы нас здесь всех перерезали, как щенят? Марш по местам! — кметы разошлись, а Митяй отправился обходить посты.
Подосён между тем продолжал. Оказывается, когда старый волхв ушел в очередной раз неизвестно куда, Подосён проследил за ним и выяснил, что три дня каждое полнолуние его учитель проводит в маленьком домике в лесу, а что там делает — неизвестно. Сжигаемый любопытством, паренек дождался, когда волхв уйдет куда-то за травами и прокрался к этому домику.
Внутри оказалось много разных интересных вещей, но особенно заинтересовала не в меру глазастого ученика большая книга, переплетенная в тисненую кожу. Читать и писать Подосён не умел, так что, естественно, ничего в ней не разобрал, но значки, а особенно богато украшенные заглавные буквицы показались ему занятными, и он увлекся их разглядыванием. И в тот самый момент, когда он уже раздумывал, не пора ли положить находку на место, а самому уйти от греха подальше, в домик неожиданно вошел волхв.
Гнев старика был ужасен. Ученик еле успел проскользнуть к выходу мимо него за секунду до того, как посох волхва рассек воздух на том самом месте, где Подосён только что стоял. Убежав, парень некоторое время скрывался в охотничьем домике (уходя в лес надолго, его соплеменники всегда ночевали в таких домиках). Несколько дней спустя он решился все же вернуться домой. К счастью, Подосёну хватило ума не идти прямо в родную избу, а сначала послушать, прячась. Узнал же он страшные вещи. Оказывается, волхв, вернувшись из леса, объявил, что боги за что-то гневаются на людей и умилостивить их может только человеческая жертва. В качестве же таковой жертвы, по его словам, боги избрали Подосёна. Разумеется, его тут же принялись искать, но почему-то не нашли. Разъяренный волхв сказал, что его бывший ученик наверняка скрывается в доме родителей. Туда собрался весь поселок, избу перевернули вверх дном, никого, конечно, не нашли и со злости убили ни в чем не повинных родителей Подосёна. В доме же устроили засаду, чтобы схватить беглеца, как только вернется. Услыхав такое, Подосён немедленно сбежал обратно в лес, еще два дня сидел в домике, но потом там кончилась еда, а охотиться Подосён не умел. Оголодав, парень осмелился выйти из убежища и побродить по лесу в поисках чего-нибудь съедобного. Так он и обнаружил лагерь киевлян.
Рассказчик замолчал. Слушавшие подумали некоторое время, а потом Хельги махнул рукой:
— Эх, будь тут чудесная чаша князя!.. Да ладно, делать нечего, уж как-нибудь и без нее… Эй, Митяй, ты слышал, что он рассказал?
— Я всегда все слышу, — ответил Молния. — К тому же говорил он так, что не только я — все вороны за версту слышали. Да не вскидывайся ты, старик! Ты, наверное, забыл, что те люди из леса уже и так немножко знают, где мы располагаемся. Так что как бы этот твой парень ни орал — ничего нового они не узнают, и это так же верно, как ты видишь меня стоять здесь.
Интонация Митяя и особенно вновь проявившийся у него акцент свидетельствовали о том, что «старый еврей» пребывал в безоблачном настроении, несмотря ни на какие жизненные обстоятельства.
— Все равно, — проворчал Хельги. — А кто поручится, что он не лазутчик? Подослали, понимаешь, чтобы зубы нам заговаривал, а тем временем его соплеменники из кустов-то и подкрадутся…
— Есть способ предотвратить, — спокойно сказал Митяй. — Пойдем на поселок первыми, прямо сейчас. Когда там уже некому будет из кустов подкрадываться, тогда и выяснится, кто есть кто.
Как всегда, оказалось, что Хельги как раз собирался предложить то же самое и в тех же целях. Леший в очередной раз подумал: «Вот ведь спелись, вдвоем так слаженно действуют, что иной и в одиночку так не сможет. Сколько же лет надо провоевать вместе, чтобы с полуслова понимать».
— Значит так, — заорал Лодыжка. — Щука, Налим, Чурила — остаются с конями, в лесу да по снегу кони только помеха. К тому же и за обозом следить надо. С пленного глаз не спускать и не развязывать пока. Остальные — вооружаются и со мной! Идем на поселок. Леший — показываешь дорогу!
Чурила даже не пытался протестовать — хотя он плохо верил в обещание отрубить голову, зато хорошо помнил, что такое пятьдесят раз упасть-отжаться, да еще в кольчуге. Он молча пошел к привязанным лошадям. Остальные двое последовали его примеру.
Шел снег. Из-за него следы стали почти неразличимы, так что Ратибор с трудом находил дорогу. Честно говоря, в такую погоду только сгоряча можно было решить идти в поход: любой вражеский отряд мог бы подобраться незамеченным. Поселок словно бы вынырнул из снежной пелены, когда до него оставалось не больше полусотни шагов.
А в поселке их ждали. Ворота были закрыты, и, естественно, заложены засовом, а все, способные носить оружие, собрались с той стороны, откуда следовало ожидать незваных гостей. Ратибор чувствовал себя прескверно — всегда неприятно, когда враг заранее знает твои действия. А сейчас так оно и было — похоже, в поселке не осталось женщин и детей, всех успели отправить в безопасное место. Но думать было уже некогда — шедшие рядом легко вышибли ворота, и началась битва.
Древляне по большей части были вооружены дубинами, у некоторых имелись копья, а двое, стоявшие плечом к плечу, рубились мечами. Эти, должно быть, были самыми сильными воинами в поселке, но даже у них не было никаких шансов против княжеской дружины.
Поначалу воины сражались строем, как привыкли за много месяцев нещадных тренировок. Но потом бой превратился в побоище, когда каждый думает лишь о сохранности собственной шкуры.
На Лешего наседал здоровенный мужик. Дубиной с острыми сучками он владел не хуже, чем иной воин — мечом. От его ударов по щиту новгородец чуть не падал. Сейчас Ратибор благословлял те непомерные нагрузки, благодаря которым шагал, уклонялся и рубил не думая, почти бессознательно реагируя на нападение или защиту противника наилучшим образом. Удар, защита, контратака. Удар, защита, контратака.
Когда, наконец, Леший улучил момент и, приняв в очередной раз на щит удар дубины, ткнул противника мечом в бок, опустил руки и перевел дух, бой был почти окончен. Немногие уцелевшие древляне убегали в лес. За ними гнался Митяй во главе пяти или шести самых азартных.
Хельги, Попович и еще несколько человек сгрудились между домами и что-то (или кого-то) увлеченно рубили. Издали было видно только, как поднимаются и опускаются мечи и топоры.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
